Возвращение
Еще секунду назад Юта собирался легко и непринужденно скончаться от полученных травм и перенесенного горя, — в известной степени преувеличивая их серьезность, — после чего засветиться в новостях и газетах, где его красивое величественное мертвое лицо будет украшать первые полосы, и дикторы будут рыдать над несчастным ребенком. Покоя, впрочем, не давала мысль о том, что ни новостей, ни газетных некрологов он о себе не дождется никогда, поэтому, видимо, помирать было идеей как минимум неоднозначной. Так что Юта подумывал о том, чтобы все-таки выжить и уже в будущем натворить таких подвигов, после которых умирать можно с совершенно чистой совестью.
С подвигами, признаться, уже начало складываться. Мальчик потер лоб и тут же скривился от боли в руке и ребрах. Ссадины и царапины придавали ему предположительно вид боевого ветерана, но это Миядзаву совершенно не радовало. Видимо, казавшийся бездонным запас удачи истощился, и теперь приходилось полагаться лишь на свои очень скудные силы. Хотя, истощился — сказано сильно. В конце концов, некий Миядзава Юта еще очень даже жив. Он попытался подняться, но получилось плохо; в голове снова зашумело, и мальчик чуть не свалился на пол. Присел обратно на разваленную кровать, которая явно видала деньки получше, решил оставить попытки до лучших времен. Болело все, что могло болеть, а то, что болеть не могло, начинало задумываться о том, чтобы превозмочь себя и тоже начать болеть.
— Ну что за... — начал он и сам удивился тому, какой у него хриплый голос. — Где, блин, я вообще?
Да уж, приключение было на все деньги. Оставалось только вспомнить, как и почему он сюда попал, — в непонятный подвал какого-то давно заброшенного или так никогда и не достроенного здания. И почему, черт возьми, так все болит?